Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник] - Марк Арно

— Я имею достаточно оснований, чтобы помариновать тебя неделю, Дэн.

— Я знаю. Переходите к делу, капитан.

— Ты не поленился, Дэн, — продолжал Гаццо. — Верхний Ист-Сайд, нижний Виллидж, Вестчестер. Все ради Сэмми Вайса?

— А почему бы не ради Вайса?

— Ты не настолько близок с ним. Он хорошо заплатил?

— Вообще не платил.

— Ты уверен, Дэн?

Вопрос был серьезный. Гаццо настойчиво хотел узнать, платил ли мне Вайс. Но интересовало его не то, есть ли у Сэмми деньги и не продажен ли я. Я прикинулся дурачком. Если он хочет дать мне понять, о чем идет речь, пусть скажет…

— Совершенно уверен, капитан.

Я рассказал со всеми подробностями, что предпринял до сих пор. Правда, исключая морг и рассказ Барона. Я рассказал о Джордже Эймсе, о достопочтенной семье в Нортчестере, о Кармине Коста и все, что я знал об убийстве.

— Вайс утверждает, что он ударил Редфорда и ушел, когда тот еще был жив, — спросил Гаццо.

— Так он мне сказал. Приблизительно в половине второго.

— Мы знаем, что Редфорд в час пятнадцать еще был жив, когда Вайс пришел и нему. Я был не совсем уверен в этом. В конце концов, швейцар видел его в час. За час пятнадцать пока говорят только показания этой девушки, Фаллон. Значит, Вайс тоже утверждает это.

— Он был еще жив и тогда, когда Сэмми покинул его около половины второго.

— По словам Вайса. Миссис Редфорд напрасно звонила в два часа. Мы знаем что у нее не было ключа от квартиры. Впрочем, она не располагала временем, чтобы убить Редфорда и достаточно быстро опять уйти, чтобы показаться швейцару к указанному им времени.

Гаццо потер свою щетину.

— Вся семья без исключения отпадает по времени между двенадцатью и тремя часами. Мы не нашли ничего подозрительного в личной или деловой жизни Редфорда. Если Вайс его не убивал, то для кого-то другого остается тридцать минут, чтобы войти, убить его и незаметно исчезнуть. И никого, хоть в какой-то степени подозреваемого.

— Сестра Уолтера — Моргана — подозревает Дидру Фаллон.

— Чудесно. Только у нее, увы, алиби и нет подходящего мотива.

— Замужество возникло довольно неожиданно.

— Все в один голос говорят о том, что Джонатану девушка нравилась. Что она выигрывала?

— Для меня главный подозреваемый — Уолтер, — сказал я. — Он нуждается в деньгах, его голова была в петле, которая медленно угрожающе затягивалась, он извлекает наибольшую пользу из смерти дяди, и притом он болезненно надменный человек, который, вероятно, никогда не знает, что сейчас совершит.

— Но он таков немало лет, — сказал Гаццо. — Почему же он убил дядю именно тогда, когда ему осталось ждать денег всего год?

— А если из-за Пола Барона?

— Уолтер и прежде оказывался под нажимом. И никогда не убивал.

— Но в этот раз дядя не захотел платить. Это могло его вынудить.

— Если ждать богатства осталось меньше года, этого недостаточно. Но все же попытайся доказать мне, как Уолтер мог из Нортчестера убить дядю, и я распоряжусь его задержать.

— Что с орудием преступления?

— Кажется, это был сувенир, кинжал — малайский крис, который всегда лежал на письменном столе Джонатана. Его нет.

Серые глаза Гаццо буквально сверлили меня насквозь.

— Ну ладно. Конечно, со стороны преступника было сумасшествием забрать с собой кинжал, но ясно, что тот, кто это совершил, был в панике. Мы все знаем, что Вайс никогда не планировал убийства, но он именно тот тип человека, который со страху может схватить кинжал и убежать с ним. Слишком взвинченный, чтобы его протереть, но все же достаточно опытный, чтобы знать, что на нем остались его отпечатки пальцев. Обычная паническая реакция.

Я переменил тему.

— Что вы знаете о Поле Бароне?

— Все, включая тот факт, что мы ни в чем не можем его обвинить. Разве только ты выступишь как истец.

Гаццо ухмыльнулся. Он знал, что у меня на руках нет никаких доказательств для предъявления иска. Поскольку я ничего не ответил, он продолжил:

— После того как Уолтер Редфорд сказал нам, что он действительно был должен деньги Барону, мы решили того отыскать. Он пришел добровольно вчера вечером. Я полагаю, после того как разделался с тобой. Мы с ним поговорили. Он утверждает, что посылал Вайса получить деньги. Сказал, что сам ищет Вайса. На момент преступления он имел алиби.

— И как оно выглядит?

Гаццо с каменным лицом произнес:

— Некая Мисти Даун, которая танцует и поет в клубе на Пятой улице, находилась с ним до часа в его квартире. Девушка по имени Карла Девин проводила с ним время между половиной второго и шестью. Он сердцеед. Мы проверили это у обеих женщин. Они подтвердили его показания.

— Они сговорились, — сказал я. — Кто эта Девин?

— Их называют девушками по вызову, как тебе известно. Они делают счастливыми богатых мужчин, когда те приезжают в город. Она живет с четырьмя другими девушками в квартире на Университет-плаза. Барон тоже там часто бывает. Девушки работают на свой страх и риск, но Барон устраивает контракты.

— Черт возьми, но ведь они обе у него в кармане.

— Докажи мне, что они врут.

— Я совершенно уверен, что видел Мисти Даун вечером около восьми часов вместе с Вайсом. Они сели в такси. Другими словами, Барон, вероятно, врал, когда утверждал, что Вайс больше у него не был.

— Не обязательно. К тому времени Барон не знал, что Редфорд мертв. После того как ты узнал обоих, Вайс, вероятно, убежал от этой Даун, потому Барон и начал его преследовать.

Я закурил сигарету.

— Вы же знаете не хуже меня, Гаццо, что Барон весьма проницательный сукин сын. Несмотря на это, он якобы ссудил Уолтеру двадцать пять тысяч долларов. Хотя знал, что заплатить тот не может.

— Ты полагаешь, что эти деньги вовсе не карточный долг?

— Барон прежде имел репутацию шантажиста. Он держал людей на крючке. Работал с женщинами, знаете — шантаж с компрометирующими фотографиями. Никакого насилия, лишь немного простого, вежливого шантажа. Вымогательство ему больше подходит.

— И что из этого следует, Дэн? Дядя не хотел платить ни за что. И за это он поплатился жизнью.

— Я полагаю, это важно. Нажим ведь только усиливается. Речь уже идет не только о двадцати пяти тысячах долларов. Мотивы меняются, — пояснил я. — Когда Вайс пришел ко мне, он был расстроен, но в нем не было смертельного страха. Он пытался купить у меня алиби. Но он никогда не стал бы этого делать, если бы дело касалось убийства. Он бежал бы, не останавливаясь.

— Следовательно?

— Следовательно, я делаю вывод, что он ничего не знал о смерти Редфорда. Он бы в жизни не пытался купить алиби на убийство. Нет, я могу поклясться, что он совершенно не догадывался о смерти Редфорда.

— Ну хорошо, допустим, он еще не знал, что человек уже умер. И что же?

— Он даже предполагать не мог, что Редфорд умрет, что его зарежут, он не мог и украсть двадцать пять тысяч долларов. Черт возьми, но ведь, придя ко мне, он признался, что был у Редфорда. Это было равносильно признанию. Нет, история, которую он мне поведал, была правдой. Иначе он бы сразу схватил деньги и удрал, как он делает это сейчас, когда испытывает настоящий страх.

Гаццо кивнул.

— Свидетели его видели. Он не верил, что сможет тебя купить, он хотел лишь сообщить тебе свою версию, с тем чтобы она распространилась дальше, чтобы ввести в заблуждение. Когда тебя убедить не удалось, он удрал, спасая свою жизнь.

Гаццо откинулся назад на стуле.

— Ты рассуждаешь логически, Дэн, что бы сделал или не сделал рационально мыслящий человек. Но перепуганный тип, вроде Вайса, способен на все. Я бы больше сомневался, что Вайс тот, кого мы ищем, окажись, что он ведет себя хитро и разумно.

Я встал.

— Я могу уйти?

— В любое время.

Я посмотрел на него.

— Повторю еще раз, капитан. Вы не ищете никого другого, пока у вас есть Вайс. Вы даже не пытались это делать. Сверху вам не позволяют этого. Но я искать могу.

— Не усложняй дело без надобности, Дэн.

Я ушел. Я чувствовал себя совсем не так хорошо, как должен был бы чувствовать себя человек, которого отпустили после ночи, проведенной в тюрьме. Мне было трудно. Сэмми Вайс был никто, ничто. Он где-то скрывался. Почему же на этот раз появились некоторые сомнения?

Глава 11

Прежде чем смертельно усталым свалиться в постель, я позвонил в службу поручений. Вайс мог услышать, что я его ищу, и попытаться связаться со мной. Напрасная надежда. Вайс не звонил, зато звонила некая дама; один раз; ни имени, ни номера.

Я поставил будильник на час и упал в постель. Подумал о безымянной даме, но недолго. Марта назвала бы себя. Потом я подумал о Вайсе. Где он скрывается? Каково ему чувствовать за спиной топот половины полиции Нью-Йорка? Кто-то где-то должен был ему помогать. Я уснул с мыслями о том, что за двадцать пять тысяч долларов можно купить любую помощь.